Неточные совпадения
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через
неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет
не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры
не клевали их… Потому что это были ассигнации.
У Ляховского тоже было довольно скучно. Зося хмурилась и капризничала. Лоскутов жил в Узле вторую
неделю и часто бывал у Ляховских. О прежних увеселениях и забавах
не могло быть и речи; Половодов показывался в гостиной Зоси очень редко и сейчас же уходил, когда
появлялся Лоскутов. Он
не переваривал этого философа и делал равнодушное лицо.
Вскоре я убедился, что виденные мною птицы
не были единственными. По дороге мы встретили их еще несколько стаек. Впоследствии я узнал, что в конце ноября того же года садж видели около залива Ольги и около реки Самарги. Птицы эти продержались с
неделю, затем исчезли так же неожиданно, как и
появились.
Ежедневно все игроки с нетерпением ждали прихода князей: без них игра
не клеилась. Когда они
появлялись, стол оживал. С
неделю они ходили ежедневно, проиграли больше ста тысяч, как говорится,
не моргнув глазом — и вдруг в один вечер
не явились совсем (их уже было решено провести в члены-соревнователи Кружка).
В течение двух
недель Федор Иваныч привел домик Глафиры Петровны в порядок, расчистил двор, сад; из Лавриков привезли ему удобную мебель, из города вино, книги, журналы; на конюшне
появились лошади; словом, Федор Иваныч обзавелся всем нужным и начал жить —
не то помещиком,
не то отшельником.
— Ну, вот… на днях, очень скоро… через
неделю, через две… может быть, через месяц…
появится на свет… будет напечатана в одном журнале…
появится на свет моя сюита… мой рассказ. Я
не знаю, как назвать… Прошу вас, Оля, пожелайте мне успеха. От этого рассказа, или, как сказать?.. эскиза, так многое зависит в будущем.
Ответ по обычаю через две
недели. Иду, имея в виду встретить того же любвеобильного старичка европейца. Увы, его
не оказалось в редакции, а его место заступил какой-то улыбающийся черненький молодой человечек с живыми темными глазами. Он юркнул в соседнюю дверь, а на его место
появился взъерошенный пожилой господин с выпуклыми остановившимися глазами. В его руках была моя рукопись. Он посмотрел на меня через очки и хриплым голосом проговорил...
Деятельные люди, на которых все несчастия Бенни должны лечь позорным и тяжким укором, обнаружили неслыханную энергию в поддержке этой последней клеветы на покойного несчастливца, и эта последняя вещь была бы, кажется, еще горше первой, потому что
не предвиделось уже никакого следа для восстановления истины; но вдруг в июне месяце 1870 года, в газете «
Неделя», №№ 21, 22 и 23,
появились воспоминания госпожи Александры Якоби о ее пребывании «между гарибальдийцами».
В таких кавалерийских стремлениях надо, кажется, искать разгадки все более и более охватывавшего меня чувства отвращения к юридическому поприщу, на котором я вместо гусара видел себя крючкотворцем. И вот
не прошло двух
недель, как я
появился у Погодина в кабинете со следующей речью.
Низенькие домики часто видели проходящего мимо ловкого, статного офицера с султаном на голове, шедшего к товарищу поговорить о производстве, об отличнейшем табаке, а иногда поставить на карточку дрожки, которые можно было назвать полковыми, потому что они,
не выходя из полку, успевали обходить всех: сегодня катался в них майор, завтра они
появлялись в поручиковой конюшне, а чрез
неделю, смотри, опять майорский денщик подмазывал их салом.
После того у писаря три дня и три ночи голова болела, а на правую ногу три
недели прихрамывал… Паранька в люди
не казалась: под глазами синяки, а что на спине, то рубашкой крыто —
не видать…
Не сказал Трифон Фекле Абрамовне, отчего у дочери синяки на лице
появились,
не поведала и Паранька матери, отчего у ней спинушку всю разломило… Ничего-то
не знала,
не ведала добродушная Фекла Абрамовна.
В университете она узнала от швейцара, на всякий случай, прежний адрес Хвалынцева, и когда прошло более
недели, а Свитка все
не появлялся вторично и о Хвалынцеве ни слуху — Татьяна снова затосковала.
Прошла
неделя, в течение которой Синтянина волновалась за Лару, но уже
не решалась пытаться ни на какое с нею сближение, и на хуторе
появился Форов с новыми и странными новостями: у Горданова оказалась в городе очень хорошая квартира, в которой он, однако же,
не жил. В ней-то, ко всеобщему удивлению, и поместилась Лариса.
Прошла
неделя. Токарев сильно похудел и осунулся, в глазах
появился странный нервный блеск. Взмутившиеся в мозгу мысли
не оседали. Токарев все думал, думал об одном и том же. Иногда ему казалось: он сходит с ума. И страстно хотелось друга, чтоб высказать все, чтоб облегчить право признать себя таким, каков он есть. Варваре Васильевне он способен был бы все сказать. И она поняла бы, что должен же быть для него какой-нибудь выход.
Андрей Иванович пролежал больной с
неделю. Ему заложило грудь, в левом боку
появились боли; при кашле стала выделяться кровь. День шел за днем, а Андрей Иванович все
не мог освоиться с тем, что произошло: его, Андрея Ивановича, при всей мастерской отхлестали по щекам, как мальчишку, — и кто совершил это? Его давнишний друг, товарищ! И этот друг знал, что он болен и
не в силах защититься! Андрей Иванович был готов биться головою об стену от ярости и негодования на Ляхова.
Критика тогда сводилась к двум-трем газетам. Сколько помню — рецензенты
не особенно напали на"Однодворца", но и
не помогли его успеху, который свелся к приличной цифре представлений. Тогда и огромный успех
не мог дать — при системе бенефисов — в один сезон более двадцати спектаклей, и то
не подряд. Каждую
неделю появлялась новая большая пьеса.
Прошла уже
неделя с момента неожиданного вторичного позднего посещения Никиты, а граф Свянторжецкий все еще
не появлялся в доме княжны Полторацкой.